Загон - Страница 71

Андрей вытер лицо и, кинув полотенце на мраморный бордюр, со сладким стоном ухнул в виброшезлонг. Жизнь в блоке научила его ценить маленькие радости, и он их ценил. Андрей достал пальцем ноги низкую тележку на колесиках и подкатил ее к себе. Много соков и лимонада. Алкоголя он в доме не держал.

Телемонитор под высоким потолком, здоровенный «Тошиба-Рубин Электронике», сыграл тему из Вагнера, и Андрей, отыскав среди стаканов радиопульт, ткнул в кнопку.

На экране возникло псевдообъемное изображение:

Эльза, тоже в шезлонге и тоже возле бассейна, только поскромнее.

– Привет, – сказала она.

Ей явно льстило, что она вот так может поздороваться с Андреем. Просто «привет».

– Привет, – повторила Эльза. – Не отвлекаю?

– Отвлекаешь, конечно. От мыслей о тебе.

– О-о!.. У меня учащается пульс. Поздравляю с рождением сына, – улыбнулась она. – Имя уже дали?

– Нет еще. А кто протрепался?

– Илюша. Мы с ним часто видимся. Он в Гамбурге галерею открыл. Самое модное место в Европе.

– Слышал. Те картинки там тоже висят?

– Ну! Гвоздь программы.

– И как? Никто пока не вздернулся?

– Вроде нет.

– И не вздернется, – спокойно сказал Андрей. – Вадик был большим идеалистом. А что там у вас с погодой?

– В Кембридже неделю снег с дождем идет. Слякоть, противно.

– Ничего, завтра будет лучше.

– Естественно, – отозвалась Эльза. – Ко Дню Единения всегда лучше. Народная примета.

– Как учеба? Сергеич тебя в аналитический отдел прочит. Ты уж не подведи. И вот… У вас на факультете есть некая Белкина…

– Я понимаю, о ком ты. Если честно, у нее еще ветер в голове.

– Молодая… Присмотрела б ты за ней. Все-таки наставником была, у тебя опыт.

– Это можно…

Эльза опустила глаза и, помедлив, спросила:

– Вы с Гертрудой отношения оформлять не собираетесь?

– Что оформлять, если их нет?

– Да?.. Хочешь, я тоже тебе кого-нибудь рожу?

Андрей засмеялся.

– «Кабы я была царица»… О'кей, приезжай на каникулы, поработаем над этим вопросом.

– «Царица»! – фыркнула она. – Сказки читаешь?

– Рад бы, да времени нет. Приезжай, я серьезно.

– Каникулы не скоро, весной.

– Это мы уладим. Значит, завтра я тебя жду. День Единения как-никак.

Эльза кокетливо наморщила носик:

– Уломал. Тогда до завтра.

Андрей выключил монитор и, хлебнув сока, взял с пола терминал. Введя пароль, он открыл список кандидатур на внеочередной праздничный тест. Сергей Сергеевич наметил шестьдесят одного человека – разумеется, только по Москве, за остальные регионы отдувались другие. Сергеичу Андрей доверял, но список хотел проверить лично.

Пролистав шестьдесят один отчет, он пришел к выводу, что ошибок нет, и дал указание социальной службе готовить места в Бибиреве-6, Бибиреве-12 и Ясеневе-16. Этой зимой на конвертерах не хватало рабочих рук, поэтому Андрей дописал: «всем – от 73 до 80 баллов».

Задумчиво поводив пальцем по экрану, он вернулся в конец списка. Между гражданами ТДР Чуваевым и Чусовой он вставил гражданина Чумакова, а в графе «Отметки» указал: «особое решение». С особыми решениями никто спорить не станет, тем более – с его, Андрея Белкина, решениями. А шестьдесят один или шестьдесят два – это для Тотальной Демократической Республики не принципиально.

Андрей отложил терминал и, сняв халат, с разбега прыгнул в воду. Вынырнув, он услышал, что его опять вызывают.

– Да? – сказал он, подхватывая с бордюра полотенце.

На экране показался Никита Николаевич. От его былой немощи не осталось и следа – худенькая спинка выпрямилась, лицо порозовело, серая пакля на голове превратилась в аккуратную прическу. Никита Николаевич стал свеж и благообразен.

– Что ж ты начальство голяком встречаешь? – спросил он.

– Когда это ты был моим начальством?

– Всегда был, – удивленно вздернув брови, ответил Никита Николаевич. – Еще с тех времен, Андрюша.

– В те времена начальник у нас был один. Если помнишь.

– Бригадир? Помню, как не помнить…

– Академик, ты по делу или от скуки?

– По скучному делу, Андрюшенька. Ты знаешь наши проблемы…

– У вас в Этическом Совете всегда проблемы. Хоть бы раз связался просто поболтать. На чаек зашел бы. С печеньицем.

– Чаек? Я больше коньячок… Так проблемы-то… Иващенко совсем распоясался. Он в Совете дольше всех, ну и решил, что главнее всех. Командует, людей баламутит. Если это будет продолжаться, Совет на фракции расколется. Нельзя этого допустить.

– Смутьян-ветеран… Он нам полезен. К тому же Иващенко в курсе многих вопросов, тут праздничным тестом не обойдешься. И подоконники у него… слышь, академик? – подмигнул Андрей. – Подоконники у Иващенко не скользкие. Очень не скользкие.

– Не скользкие, так намыльте, – медленно проговорил Никита Николаевич. – А мы поможем.

– Ты настаиваешь, – уточнил Андрей.

– И не я один.

– О'кей, уладим. А что, погода завтра будет?

– Будет, куда она денется. Ты бы сам спросил. «Граждане метеорологи, вы еще не в блоке? Кстати, сколько у нас завтра градусов?» Ха-ха!.. Они тогда с ложками на улицу выйдут – снег убирать.

– Смешно…

– Ну все, Андрюша, спасибо тебе, и прости, что я так скоренько. Дел невпроворот. Да, поздравляю с сыном! – спохватился Никита Николаевич. – Имя не подобрал еще? Нет? Ну, счастливо!

Андрей посидел, глядя на погасший экран, и снова взял терминал. Вызвав документы по завтрашнему тесту, он нашел Чумакова и вычеркнул его из списка. Шестьдесят один – вполне достаточно.

Шестьдесят один, столько завтра сожрет конвертер. Сожрет и переварит.

Андрей поднялся и подошел к бронированному окну. С холма было видно почти весь город – плоский и пестрый, точно утрамбованный мусор.